Брянск ‒ родина антиалкогольных кампаний

Российская традиция бороться с пьянством зародилась около четырехсот лет назад, первым полигоном для испытания решительным мер по пресечению злоупотребления спиртным стал Брянск.

Европейцы в шоке
Приезжие из Европы путешественники диву давались: это ж надо так пить! «Главным образом, они любят водку, которую они пьют много и в которую, не смотря на ее крепость, они примешивают еще перцу, чтобы она не потеряла своего качества, ‒ рассказывал Чарльз Карлейль в «Описание Московии при реляциях» (1660 — 1685), ‒ Те же, которые имеют возможность ее пить, не садятся обыкновенно за стол, не выпивши; они ее пьют во время обеда и после него, чтобы способствовать пищеварению. Что касается простого народа, то он готов ее пить всегда, будет ли он пьян или трезв; он так ей предан, что обходиться без нее может только вследствие необходимости».

Адам Олеарий, путешествующий по России в 30-х годах XVII века писал: «Порок пьянство распространен в Русском народе одинаково во всех состояниях, между духовными и светскими, высшими и низшими сословиями, между мужчинами и женщинами, старыми и малыми, до такой степени, что если видишь по улицам там и сям пьяных, валяющихся в грязи, то не обращаешь на них и внимания, как на явление самое обычное».

К царю за защитой
Впрочем, проблему осознавали и россияне. Калужские воеводы в 1633 году жаловались царю: «Роздаем мы для твоей государевой службы твое государево денежное жалованье дворяном и детем боярским и всяким служилым людем розных городов, и дворяне и дети боярские и всякие служилые люди, ходя, пьют на кабаке». Воеводы послали в кабак дворянина с двумя казаками, чтобы «Всякие служилые люди на кабаке твоего государева денежнаго жалованья и служилыя своей рухляди и платья не пропивали», но выпивохи вышвырнули антиалкогольный патруль из кабака.

Шестью годами ранее Великолуцкий воевода просил царя запретить наливать спиртное в долг, потому как «луцкие служилые и жилецкие многие люди озлыдали и одолжали». Сам воевада принимать меры остерегался: «А без твоего государева указу Луцких служилых людей от кабацкаго пропою унять и кабацким головам о том, чтоб служивым людем кабацкаго питья в долг не давали, заказ учинить не смею».

Бесчинства московских правоохранителей
Брянские воеводы не стали ждать высочайшего повеления, а сами начали жесткую антиалкогольную кампанию. Более того, брянский опыт был поддержан царем.

14 марта 1622 года Алексей Долгорукой и Савва Нефедьев, воеводы брянские, написали царю о проблемах со стрельцами, две сотни которых прислали из Москвы для несения караульной службы: «Били челом посадские и всякие люди и извещали на тех московских стрельцов, что они ходят пьяны по улицам и по слободам, и дерутся со всякими людьми и побивают, и ножами режут».

Брянцы Анашка Рыбников и Матюшка Глебов после встречи с московскими служителями правопорядка были «биты кровавы, Анашка Рыбников лежит при смерти от тех побой». Не щадили царские силовики и женщин: «стрельцы Григорьевой сотни Черемисинова, зазвав к себе на двор женку, да воровали сильно, да и убив до мертва, покинули на улице».

Воеводы указывают, усиление брянской власти московскими стрельцами не пошло на пользу: «А преже их приезду, тех стрельцов московских, во Брянске такого убойства и ножеваго резанья не бывало».

Командиры столичных «правоохранителей», сотники московские, нашли причину безобразий: «стрельцы пьяны живут, и в ночи в городе на караулы приходят пьяни же, а пьют де по двором дворянским и детей боярских, покупая, и им де те стрельцы не сказывают, у кого пьют».

Инициатива снизу
Брянские воеводы, не дожидаясь указаний от царя, сами стали принимать меры: безобразивших стрельцов, без оглядки на их статус, били кнутами на площади. Более того, местная власть начала указывать посланцам царя: «И мы сотникам приказываем, чтобы они унимали стрельцов от всякого воровства и от браги».

С таинственными продавцами спиртного, которых стрельцы не выдавали, тоже разобрались, освоив методы оперативно-розыскной деятельности: «Приказали Брянчанину сыну боярскому Василью Щербову ходить, а с ним стрельцом, в городе по улицам смотрить, где пьют вино продажное, и велели пьяных имать и вино выимать».

Царю, судя по всему, брянский опыт борьбы с пьянством понравился. И на письме брянских воевод появилась резолюция: «Указал государь, чтоб дворяном и детем боярским заказ учинили, чтоб стрельцов не поили и принашивать им вина и всякого питья не велели. А кто учнет приносить, тем от государя быть в опале. А после того заказу кого пьяного поимают, и того спрашивати, у кого пил и покупал. А учнет запираться, и их велети пытати, да на кого скажут, и их пытати потому ж. А учнут запираться, и их людей велети пытати. Наказанье им чинити, чтоб питья не было. И сотникам заказать, чтоб стерегли над стрельцами, а будет не учнут беречи, и им также наказание учинити ‒ батоги бити и в тюрьму сажати, чтоб однолично от питья уняти».

Но, увы, ни изъятие спиртного, ни слежка, ни даже пытки за 400 лет так и не смогли отучить россиян от пристрастия к горячительным напиткам.