Любохонский партизанский отряд

Уже с первых дней лесной жизни любохонские партизаны, еще не имея боевого опыта, вели разведку скоплений и передвижения немецких войск на большаках Брянск – Жиздра и Брянск – Дятьково, производили завалы и минирование лесных дорог, вырезали провода немецкой линии связи.

Надо о нём говорить
Просматривая исторические данные по Любохонскому чугунолитейному заводу «Главсантехпрома МПСМ РСФСР», я обратил внимание на показатели в работе завода в предвоенные годы. Завод из года в год рос. В предвоенные годы его коллектив освоил выпуск чугунных смывных бачков «Эврика». В 1939–1941 годах на заводе резко возросла производительность труда, росло число рабочих, увеличивалась заработная плата. Завод перевыполнял плановые задания.

Но все это было нарушено вероломным нападением фашистов. Завод перешел на военное положение. Привезены были винтовки и боеприпасы. Предприятие охраняли рабочие и служащие. Далее указывалось: когда немецко-фашистские орды приближались  к Брянску. большинство мужчин было мобилизовано в ряды Красной Армии, а невоеннообязанные ушли в партизанские отряды.

Директор завода Пётр Петрович Шадский организовал отправку эшелонов с оборудованием в тыл страны. Отправлены были все материальные ценности, а также семьи рабочих и служащих. Он сам возглавил партизанский отряд в округе Любохны. вместе с ним было много рабочих и служащих завода.

Вспомнились мне опять слова бывшего партизана Михаила Федосеева: «Хороший был человек. Жаль, погиб рано. А надо о нем говорить».   

У меня появилось неудержимое желание узнать больше о Шадском, узнать в первую очередь не от близких и родственников, а от людей, которые рядом с ним трудились на заводе, были в партизанском отряде.

В тылу врага
– Умный был человек, Пётр Петрович, – рассказывает бывший партизан Митрофан Королёв. – Партийный секретарь вначале, потом директор, а затем и отряд партизанский возглавил. Хороший человек и по партийной, и по заводской работе. Умел и поговорить с людьми, умел и руководить. Короче, знал свое дело везде.

– Почему же он не эвакуировался с заводом?

– Э… – затянувшись очередной папиросой, продолжал Митрофан Ефимович, – не такой он был человек. Ему предлагали и настаивали свыше, да он ответил: «Чем больше людей в тылу врага повернут оружие против фашистов, тем меньше придется топтать им своими грязными сапогами нашу землю».

– Так он же мог уйти на фронт?

– Нет. С лёгкими у него было не все в порядке… Поэтому на фронт его не брали. Вот он и решил бороться, оставшись в тылу. Еще немец далеко был от Брянска, а он уже формировал партизанский отряд. Помню, вызвал меня и говорит: «Ну, дорогой Митрофан Ефимович, я белобилетчик и ты белобилетчик, а посему здесь будем бить немца, и предложил мне поехать на курсы подрывников в Белые Берега. И еще шесть человек подобрал из любохонских. У меня язва желудка была, поэтому на фронт не брали. Ну и дал я согласие, потому что верил своему бывшему секретарю. А в партии я как никак с 1931 года.

Когда возвратился, видел, как Петр Петрович хлопочет, мобилизуя рабочих завода на рытье противотанковых рвов вдоль Десны. Немец тогда рвался к Брянску.

Рабочих подвозили на заводских машинах. Было у нас в то время 3 или 4 полуторки. Пётр Петрович доставлял на место работы продукты: масло, крупу, хлеб. Очень беспокоился, чтобы все были сыты и одновременно сам в Любохне организовал истребительный батальон. В Мальцевской даче выбрал места для будущих стоянок отряда, завозил продукты в лес и боеприпасы.

Когда немцы заняли район, отобранные Петром Петровичем люди ушли с ним в лес. Ушел и я. В отряд первое время стекалось много военных из окруженцев, мы их переправляли через линию фронта. Устраивали засады фашистам.

Однажды позвал меня Петр Петрович и попросил пробраться в Любохну и починить ему валенки, да и другим партизанам. Холода надвигались. А у меня в Любохне был знакомый сапожник. Ну я и пошёл. В это время он с группой партизан устроил засаду на большаке Березино – Бердовка, заминировав дорогу. В этом бою наш командир погиб.

Первый бой
Вспоминают партизаны В. И. Шепырев и М. Е. Королев:

–16 ноября 1941 г. отряд Шадского в составе 14 человек лесными тропами подошёл к большаку Огорь-Кленки. У партизан было 2 автомата, скорострельная пятизарядная винтовка, пулемет и гранаты. Сделали разведку в деревню Бердовку. Жители сказали, что с утра три машины немцев поехали в деревню Кленки и скоро должны возвращаться с награбленным добром.

Заминировали дорогу. Устроили засаду. Вот послышался гул автомашин. Первая машина подорвалась на мине. Другие две по команде Шадского партизаны забросали гранатами. Оставшихся в живых немцев расстреляли из стрелкового оружия. Три машины и восемь гитлеровцев были уничтожены. Но пострадали и партизаны.

«Эх, если бы подождать, проявить осторожность! Но обрадованные первым успехом, партизаны вышли из укрытия и бросились к горящим машинам…», не заметив, как вслед за этими тремя машинами шла немецкая танкетка и другие машины. Из танкетки немцы прямым огнем обстреляли партизан. П.П. Шадский, комиссар И.В. Петров и трое партизан пали на большаке».

Оставшиеся в живых партизаны отступили. Когда немцы удалились, партизаны забрали тела товарищей, увезли и захоронили у хутора «Ясная поляна». В августе 1948 г. останки П.П. Шадского перенесли и захоронили вблизи проходной завода (рядом с нынешним материальным складом). В 1968 г. прах Шадского, других партизан и жителей Любохны, расстрелянных немцами за связь с партизанами, перезахоронили в братскую могилу на Любохонском кладбище.

…Беседу со мной Митрофан Королёв завершил словами: «За труд мой малый государство наградило меня пятью медалями».

– Вот он, труженик и невоеннообязанный воин, потомственный чугунолитейщик и старый коммунист, – подумал я. Вслушиваясь в его слова, как живого, представил я себе бывшего мне неизвестного директора завода Петра Петровича Шадского и подумал ещё раз: «Мог он видеть людей, мог находить себе честных помощников, тружеников, вот почему у него и дела всегда спорились, вот почему и память людская ему вечна».