Скромный художник

В Художественной галерее выставлены картины Михаила Гуревича. «Дорогая мамочка и сестричка Женя! Как Вы там? У меня всё в порядке! Обо мне не беспокойтесь, я счастливый художник. А художников на войне убивать не положено — вышел такой приказ, номер раз». Автор этих строк из письма военных лет — уроженец Смоленщины Михаил Гуревич, художник, журналист, покоритель Арктики. Это в мирной жизни. А на войне — комбат-артиллерист, Герой Советского союза (посмертно).

«Лиловые облака»

«М.Л./Скромный художник/» — название выставки, открывшейся в смоленской Художественной галерее при содействии Российского еврейского конгресса, родилось из подписи, которую сам Михаил Гуревич как-то оставил под своей автобиографией. А начинается эта биография с рождения в Смоленске — 31 марта 1904 года. После смерти отца, в начале 1910-х, семья переехала в Тифлис. А учиться и искать себя юноша, как водится, отправился в Москву.

«Дорогой Давид Петрович! Пишу Вам из совхоза Нагорное, весь переполненный солнцем, лесом и лиловыми облаками, — писал Михаил Гуревич своему учителю Давиду Штеренбергу в июне 1928 года. — Впечатлений у меня тьма и все живописные. Девочек кругом много. Пашни текут розовые. Я люблю цвет, свет, яркость. На рассвете солнечные лучи доказывают радость бытия. Птички митингуют. Пишу прозрачные, как воздух, пейзажи и дышу, как медведь, от восторга перед природой. Всё это преклонение перед природой не мешает мне чувствовать красоту в городе. Время выдавливается также быстро, как цинковые белила, через какие-нибудь два тюбика придёт сентябрь, и мы студенты Штеренберга, опять горячо возьмёмся за работу».

Давид Штеренберг — один из ключевых представителей русской живописи конца 
1910-х — начала 1930-х годов — был авангардистом. По его пути последовал, ища себя, и талантливый ученик Гуревич. Но в 30-е годы лиловые облака и розовые пашни стало трудно совместить с политической конъюнктурой.

«У нас скука на выставках — лошади не шарахаются, мухи дохнут, — писал художник в 1933 году. — А когда есть у живописца своё лицо, ему не дают себя реализовать».

Некоторую свободу и новые впечатления Гуревич обрёл, став участником путешествий и экспедиций. Сначала он совершает творческие поездки в Грузию (на Чиатурские марганцевые разработки), затем — в Кузбасс. Когда вся страна была зачарована подвигами советских полярников, не остаётся в стороне от покорения Арктики: участвует в Карской полярной экспедиции, плавает в Гренландское море, к Земле Франца Иосифа и к берегам Новой Земли. В экспедициях Гуревич вёл путевой дневник, делал зарисовки, выпускал стенгазеты и выполнял обязанности корреспондента, отсылая телеграммы с новостями экспедиций в «Известия» и «Вечернюю Москву».

«Споём таперича про орлов Гуревича»

В 1942 году Гуревич окончил курсы младших лейтенантов и стал командиром батареи 45-миллиметровых пушек. Артиллеристы вспоминали, как на привалах пели сочинённые своим комбатом частушки: «А мы споём таперича про орлов Гуревича. Как его «сорокопятки» отрывают немцам пятки…» Батарея Гуревича сражалась на Курской дуге и в боях под Смоленском, где и погибла близ деревни Тарасово Духовщинского района.

Шесть раз раненый Гуревич продержался дольше всех своих солдат и, оставшись один, продолжал вести огонь: сам заряжал, сам наводил и стрелял. Когда закончились снаряды, ударил по атакующим фашистам автоматной очередью, затем метнул гранаты. Седьмое ранение оказалось смертельным. На рассвете, когда закончился бой, комбата опознали по затоптанному в грязь маленькому блокнотику с адресами друзей и рисунками.

Впервые перед зрителем

В Смоленском музее-заповеднике работы Михаила Гуревича хранятся с 1967 года. Их передала на малую родину художника та самая Женя из письма с фронта, его сестра. Картины уже тогда были далеко не в лучшем состоянии. Ещё в 1943 году, ненадолго вернувшись в Москву с фронта после боёв под Белгородом, Михаил Гуревич сокрушался, просматривая свёрнутые в трубки холсты с осыпающейся от сырости краской.

— Картины хранились без подрамников, — рассказывает художник-реставратор Ольга Пигасова. — Это вызвало коробление холстов, в плохом состоянии были грунт и красочный слой, имелись разрывы, утраты по углам, следы от гвоздей, ржавчина, сильные загрязнения. Работу осложняло то, что некоторые картины двусторонние. Это работы 30-х годов, когда материалов было мало, и художник экономил, не рассчитывая на выставки. Некоторые изображения на разных сторонах холста относительно друг друга расположены вверх ногами, другие — боком. На выставке оборотная сторона картин показана в виде фотографии, но для одной картины мы смогли сделать двустороннюю раму.

В обращении с работами и даже в манере подписывать их проявился характер Гуревича — авторские подписи он оставляет не с краю холста, а там, где ему больше нравится. Например, на одном портрете подпись стоит на картине, которая нарисована на стене за героиней.

— Хотя всё творчество Гуревича относится преимущественно к 1930-м годам, он намного ближе к классическому авангарду, чем к соцреализму, — считает заведующая смоленской Художественной галереей Дарья Иванова. —  Гуревич писал: «Мои глаза дышат краской городских пейзажей» в то время, как всё советское искусство «дышало»  пафосом больших тем». Взгляд Гуревича часто импрессионистический, он очень легко и быстро схватывает образ. В его лирических женских портретах и уютных московских улочках — любовь к жизни, тишина и лёгкость бытия».

Выставка в Смоленске продлится до 19 апреля.

Кстати

Картины М.Л. Гуревича хранятся не только в Смоленске, но и в собраниях Государственной Третьяковской галереи, ГМИИ им. А.С. Пушкина, в музеях Архангельска, Донецка, Костромы, Тбилиси, Тюмени. Некоторые работы, а также бронзовый бюст Гуревича работы Шварца хранятся в Краеведческом музее в пос. Пржевальском Демидовского района, где похоронен художник.